Верховный суд РФ назначил на 17 апреля слушания по иску Генпрокуратуры о приостановлении запрета деятельности «Талибана» * в России. То, что это случится, стало ясно еще в конце декабря, когда Владимир Путин подписал закон, предусматривающий возможность исключения этого движения из списка запрещенных террористических организаций.
Россия будет не первой страной, которая идет на такой шаг: в конце 2023 г. МИД Казахстана объявил об исключении «Талибана» из списка запрещенных в стране организаций, в котором он числился с 2005 года
Всё к этому шло, ведь талибы стали желанными гостями на статусных российских мероприятиях, включая даже Питерский экономический форум. Ситуация парадоксальная. Официально запрещать «Талибан» и одновременно с ним общаться. Так что не все шло прямолинейно.
Когда талибы взяли власть в Кабуле, российская сторона не торопилась признавать их. Как говорил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, «мы, как и подавляющее большинство стран мира, предпочитаем внимательно следить за тем, какими будут первые шаги нового руководства».
Тем не менее, в марте 2022-го МИД РФ выдал аккредитацию первому афганскому дипломату, направленному правительством талибов. 27 мая 2024 г. российские МИД и Минюст доложили Владимиру Путину, что движение можно исключать из «черного списка». Такое предложение ведомства обосновали тем, что «Талибан» контролирует всю территорию Афганистана и является там реальной властью.
Был еще один важный фактор: Москва заявляла, что эта процедура на национальном уровне возможна лишь после того, как в аналогичном направлении пойдет Совбез ООН. При этом с началом СВО и резким ухудшением отношений со странами Запада стало ясно, что Россия и Китай не смогут найти в Совбезе поддержки: любые резолюции будут заблокированы США и их союзниками.
В такой ситуации, как говорил спецпредставитель президента РФ по Афганистану Замир Кабулов, «признание талибов необходимо обосновать с точки зрения российского законодательства».
Но на наши планы отреагировали США — в Вашингтоне заявили, что исключение талибов из «черного списка» послужит «плохим сигналом» для других. США до сих пор сохраняют заметное влияние в Афганистане, являются крупнейшим донором иностранной помощи, их санкции контролируют поток необходимых денежных средств и гуманитарки.
Штаты также удерживают миллиарды замороженных активов, принадлежащих центральному банку Афганистана. Но, похоже, станцевать «афганское танго» вместе с США не получается, хотя Кабул быстро наладил контакты, помимо Москвы, с Пекином, Астаной, Анкарой и другими. Сейчас ситуация изменилась.
В общем плане афганский ход России содержит геополитические причины, связанные с её переориентацией на Восток и стремлением сформировать вокруг себя сообщество союзников. Есть и другие факторы.
Как утверждают американские эксперты, «нынешнее правительство талибов считает себя детищем афганской политики президентства Дональда Трампа первой каденции, когда он вступил в тайные с ними переговоры, минуя Кабул.
Теперь талибы ждут, когда президент США обозначит их дипломатическое признание на основе Дохийского соглашения, которое, кстати, предусматривает создание политически инклюзивного правительства.
Однако пока данные условия не выполнены. Тем не менее, похоже, что Трамп затевает в Афганистане новую политическую комбинацию, по признакам которой просматриваются попытки превращения страны в инструмент региональной политики, в частности, на иранском треке.
В Кабуле побывала высокопоставленная делегация США в составе Залмая Халилзада и Адама Боулера, которая провела переговоры с лидерами движения «Талибан», включая министра иностранных дел Амира Хана Моттаки. Этот визит был первым после вывода войск США и привел к освобождению американского туриста Джорджа Гольцмана, который удерживался талибами с декабря 2022 года.
Моттаки заявил, что «гражданина США освободили по гуманитарным соображениям, в знак доброй воли», а госсекретарь Марко Рубио охарактеризовал эту договоренность как «позитивный и конструктивный шаг».
Выбор Кабула в качестве места проведения переговоров указывает на молчаливое признание талибов как правящей власти. Но появление Халилзада, архитектора подписанного в феврале 2020 г. соглашения в Дохе, призвано укрепить преемственность подхода к переговорам, который начался во время первого срока Трампа.
Бывший глава разведслужбы Афганистана Рахматулла Набиль считает, что «постепенное возвращение переговорной дипломатии между Вашингтоном и Кабулом теперь ориентируется на определенные новые сценарии, связанные со стратегическими сдвигами в политике США в отношении Афганистана в контексте усиления напряженности с Ираном и новых закулисных консультаций по поводу возможности изменения будущего Афганистана». Глава отдела Южной Азии в Институте Уилсона Майкл Кугельман отмечает, что «Вашингтон меняет стратегию действий по отношению к Кабулу с вектором в сторону Ирана и Средней Азии, чтобы противодействовать экспансии как Пекина, так и Москвы».
Что касается самого Кабула, то он пока стремится показать способность преодолевать внутренние и внешние вызовы, чтобы укрепить имидж договороспособного государства. Как пишет New York Times, Кабул «идет на сближение с США, позиционируя себя в качестве силы, способной изменить жизнь в Афганистане, а Трамп готовит какую-то новую афганскую сделку». Так что Москва с публичным признание талибов стала спешить, чтобы держать «руку на пульсе» и иметь возможность разговаривать с любыми партнерами в Афганистане.