Когда СВО только начиналось, я писал, что нам не стоит использовать эвфемизмы и изобретать некие новые названия для войны. Если мы не хотим объявлять её официально (по причине трудностей с трактовкой таких действий международным правом), то можно прос
то говорить о боевых действиях на Украине.
Дело в том, что как только мы придумываем обыденному явлению новое название, народ тут же начинает размышлять над тем, чем явление под новым названием отличается от явления под старым названием. В частности, для СВО народ придумал следующее объяснение: мы, якобы ведём некие «особо гуманные» боевые действия. Это абсурд – нельзя воевать понарошку, но этот абсурд долгое время оказывал влияние на умы и сердца наших людей, в том числе бойцов и командиров на фронте.
Опять же, в самом начале СВО я писал, что стесняться не надо – раз уж мы перешли к военному способу решения проблемы – необходимо в полной мере использовать весь спектр вооружений, дающих нам превосходство на поле боя, не обращая внимание на сопутствующие потери врага. Все так делают. Стремление же воевать «не как все», а неким «особо гуманным» способом, никогда до добра не доводило. В результате хуже становилось всем: и тем, кто жалел, и тем кого жалели.
«Чем больше мы убьём сейчас, тем меньше мы убьём вообще», — писал я в феврале-марте 2022 года, настаивая на том, что любое сопротивление должно подавляться жёстко, а единственным приоритетом для российского командования должна была стать забота о сохранении жизней своих солдат, остальное – по мере возмож
ности. Тогда же я писал, что если мы сейчас будем миндальничать, в результате нам придётся убить сотни тысяч, а возможно и миллионы, и не факт, что на этом война закончится.
На сегодня, по самым скромным подсчётам, мы уже убили около полумиллиона украинских солдат (два списочных состава ВСУ на начало СВО). Если добавить к ним искалеченных, раненных (не способных больше воевать), умерших от ран и болезней, то безвозвратные потери ВСУ за два года боевых действий составили не менее миллиона человек.
Косвенно эта оценка подтверждается украинскими данными. Киев заявлял, что к средине 2023 года мобилизовал свыше миллиона человек. С имевшимися 250 тысячами кадрового состава ВСУ и примерно таким же количеством других силовиков (Нацгвардия, полиция, СБУ, погранвойска) – это даёт до полутора миллионов человек, непосредственно задействованных в боевых действиях. Плюс за это время через Украину прошло несколько десятков тысяч наёмников.
В 2023 году мобилизация на Украине не останавливалась. За это время под ружьё было поставлено ещё 200-300 тысяч человек. Тем не менее, по состоянию на начало марта 2024 года, Украина оценивала численность ВСУ примерно в 700 тысяч человек, из которых половина на фронте, половина за Днепром. По оценке Залужного, ВСУ весной 2024 года срочно требовалось 500 тысяч новых мобилизованных. Сейчас эта оценка п
однята до 600 тысяч. Простые арифметические действия с данными числами показывают, что из ВСУ и других силовых структур бесследно исчезло свыше миллиона человек.
Тем не менее Украина продолжает воевать, ВСУ, хоть и отступают повсеместно, но катастрофического обвала фронта пока не допустили. Новый виток мобилизации запущен. Народ прячется, но не бунтует и когда ловят, безропотно отправляется на фронт.
Можем обратиться к любому военному теоретику: к Суворову, Свечину, Клаузевицу, Жомини, Лиддел Гарту, Морицу Саксонскому, Фридриху Великому, Наполеону или Сунь Цзы. Все они, с той или иной степенью доступности и прозрачности, писали о том, что для победы необходимы три вещи:
1. Выведение из строя вражеской армии, как силы, способной вести войну.
2. Предотвращение возможности создания врагом новой армии, для чего большинство советовало оккупировать территорию, с которой враг получает необходимые для продолжения боевых действий ресурсы.
3. Подорвать моральный дух не только вооружённых сил, но народа и власти, с тем, чтобы продолжение сопротивления в любой форме стало для них невозможным психологически, а любой мир представлялся бы предпочтительнее войны.
Судя по тому, что «гуманные» бомбы, весом в 1,5 тонны (трёхтонки вышли на старт) массово посыпались на головы украинцев только в этом году, когда их производство, равно как и других расходных материалов, кратно возросло, в 2022 году мы не только морально были не готовы воевать по-настоящему, но и в материальном плане настоящая война была не вполне обеспечена.
Так или иначе, но за то время, что мы переходили к всамделишным боевым действиям украинское общество и ВСУ получили опыт эффективного сопротивления и поверили в возможность своей победы, при западной поддержке. Огромные поте
ри эту веру несколько подорвали, но пока не уничтожили полностью.
Итого, для того, чтобы оформить победу в СВО и провести демилитаризацию Украины, нам необходимо из трёх пунктов, которые классики военной науки всех времён и народов считали обязательными, выполнить все три.
Во-первых, на фронте необходимо убивать бойцов ВСУ хотя бы в два раза быстрее, чем поступают пополнения. Тогда, при нынешнем состоянии дел с украинскими резервами, к средине лета удастся обескровить ВСУ и лишить их возможности держать тысячекилометровый фронт. Для этого ежедневные потери ВСУ убитыми должны составлять 3-5 тысяч человек. Соответственно, бомбить боевые порядки и тыловые районы расположения врага необходимо в два-три раза интенсивнее. Судя по отчётам военных и промышленности, такая возможность есть.
Во-вторых, как только фронт коллапсирует – ВСУ можно считать выведенными из игры и приступать к быстрому занятию местности с введением на ней военного управления впредь до окончательного решения судьбы данных территорий в рамках большого договора с Западом.
В этом контексте занятие максимально большой части (желательно всей) украинской территории, даёт нам преимущество, как с точки зрения невозможности формирования против нас при поддержке Запада на незанятых нами территориях какой-нибудь новой украинской армии, так и с точки зрения укрепления нашей переговорной позиции. Отказ Запада от переговоров и оформления новой геополитической реальности в таком случае может быть парирован массовым проведением на украинских территориях референдумов о присоединении к России, после чего проблема признания результатов российской победы на Украине будет полностью снята с повестки дня (как сейчас снят вопрос Донбасса, Крыма, Севастополя, Херсона и Запорожья).
Третий этап является, по существу, закреплением в умах жителей бывших украинских территорий их нового статуса (российских граждан, российского протектората – как получится). Он растянется на десятилетия, при этом степень интеграции отдельных территорий в Россию может изначально быть различной, усиливаясь в перспективе.
Окончательная победа в СВО и реализация далеко выходящих за пределы обычной победы на поле боя целей данной сложной операции будет достигнута только тогда, когда в близи российских границ и в отдалении от них будут друзья, будут враги, будут нейтралы, но не будет антиРоссий, составленных из русских территорий, населённых бывшими русскими людьми и видящих перед собой одну цель – уничтожение исторической России, ради каковой цели население антиРоссий готово безропотно гибнуть миллионами, защищая абсолютно чуждые им геополитические интересы наших общих врагов.
Пока где-то на планете будет тлеть хоть маленький, совсем незаметный, но «суверенный» огонёк антиРоссии, будущее русского государства и русского народа будет находиться под прямой и явной угрозой. В таком случае, рано или поздно, то что мы сейчас заканчиваем, придётся начинать сначала.
О том, как Запад собирается использовать приграничные России страны и их военный потенциал в войне с Россией — в материале Ростислава Ищенко Запад собирает «Великую армию»