В последнее время всё чаще говорят о перемирии, новом Стамбуле, новом Минске, о прекращении огня и долгожданном возвращении домой наших героев. Но, во-первых, не стоит забывать, что ровно такие же разговоры велись незадолго до атаки ВСУ на Курскую область, а во-вторых, Киев так сильно измазался в русской крови, что единственным окончанием СВО видится только полная капитуляция режима и новый Нюрнбергский процесс. Тем более, материалы для него уже собраны. МИД России опубликовал основу для будущего трибунала.
АНДРЕЙ РЕВНИВЦЕВ
Министерство иностранных дел России опубликовало итоговый доклад по преступлениям киевского режима в 2024 году. При подготовке документа посол по особым поручениям МИД России Родион Мирошник опирался на данные Следственного комитета, слова многочисленных свидетелей, сводки официальных служб. От прочтения длинного перечня зверств и военных преступлений перехватывает дыхание, ведь каждый резонансный случай Мирошник иллюстрирует комментариями очевидцев и важными деталями. Они не оставляют сомнений, с кем и почему мы воюем.
Сознательный террор и убийства детей
Цифры просто шокируют: только за один минувший год ВСУ по нашим городам выпустили 87 885 снарядов, причём каждый третий — по Белгородской области. Убиты 809 мирных жителей, среди которых 51 ребёнок, включая четырёхмесячного младенца. Смерть годовалой малышки произошла при обстреле стадиона и детской площадки Белгорода в феврале прошлого года. Еще одной восьмимесячной девочке оторвало ногу.
Женщина вывезла дочку на улицу, когда украинские боевики нанесли удар из чешских РСЗО по центру Белгорода. Применённые ВСУ по мирному городу реактивные снаряды содержат более 9000 металлических шариков ‒ шрапнели. Несколько из них прошили детскую коляску и находившегося в ней ребёнка. Лиза погибла на месте,
— отмечает в докладе Мирошник. А за несколько недель до того каратели обстреляли рынок в Донецке. Сначала сделали пристрелку по близлежащим многоэтажкам, а потом ударили в центр оживлённого рынка «Меркурий» в микрорайоне Текстильщик. Как обычно, поблизости не было никаких военных целей, а следовательно, речь идёт о факте сознательного террора против мирного населения. Погибли 27 человек, десятки получили ранения, многие из них остались тяжёлыми инвалидами.
Надо сказать, что в прошлом году почти половина мирных жителей, ставших жертвами ВСУ, погибли именно от натовских снарядов калибра 155 мм. Советские запасы противник уже давно исчерпал и теперь бьёт в основном «импортными». Их Киеву поставляют США, Германия и ещё 18 союзников киевского режима. Это говорит о прямой причастности Запада к военным преступлениям. Яркий пример случился на православную Троицу, 23 июня 2024 года. Тогда в Севастополе ракетой ATACMS с кассетной начинкой был атакован многолюдный пляж. Четыре человека погибли — две маленькие девочки и двое взрослых, ещё более полутора сотен получили тяжёлые ранения.
В прицеле палачей — спасатели, врачи, коммунальщики и журналисты
Когда на место очередного разрушенного дома приезжают пожарные, скорая и коммунальщики, чтобы восстановить коммуникации, — ВСУ прицельно лупят по ним. С точки зрения ООН, это тоже является фактом военного преступления. За год они убили 19 спасателей (137 ранены) и 15 коммунальщиков (40 ранены). Убивали и журналистов — погибли четверо, десятки ранены. 13 июня 2024 года в Горловке (ДНР) снайпер ВСУ обстрелял съёмочную группу НТВ. Оператор Валерий Кожин погиб, журналист Алексей Ивлиев потерял руку. А буквально спустя три дня в районе Никольского монастыря под Угледаром FPV-дрон атаковал съёмочную группу News.ru. 29-летний корреспондент Никита Цицаги скончался.
Еще больше интересного в нашем Телеграм-канале:
Здесь надо отметить, что, по данным Мирошника, за прошлый год количество убийств и ранений мирных жителей при помощи беспилотников выросло с 18% в первом квартале — до 31% по итогам года. Другими словами, каждая третья жертва среди гражданского населения стала результатом атаки дрона-камикадзе или сброса боеприпаса с БПЛА. О чём это говорит? О том, что украинский оператор, сидящий где-нибудь в укрытии, прекрасно видит жертву, понимает, кто она, и отдаёт отчёт своим действиям — сознательно убивает мирного человека.
Особую ненависть у киевского режима вызывают медики. Украина бьёт по больницам, поликлиникам, дроны охотятся за машинами скорой. Так, 7 августа в Судже бригада «03» неслась к раненому мирному жителю и пыталась уйти от дрона, но не вышло: камикадзе догнал машину. Итог: фельдшер и водитель погибли на месте, молодая врач-реаниматолог Даша выжила, но получила тяжёлые ранения.
Массовые казни «ждунов»
Вообще то, что они творили в Судже и других оккупированных населённых пунктах Курской области, выходит за рамки понимания добра и зла. В докладе МИД скрупулёзно собраны показания очевидцев. Допустим, Нина Крюкова из села Плёхово рассказывает, как украинские боевики убили её сына:
Через два дня выжившие местные жители сбились в группу и нашли уцелевший оставленный дом на хуторе и временно там поселились. 13-го числа сын говорит, мол, пойду домой и что-нибудь принесу из погреба. У нас осталась в погребе консервация и картошка. Я ему тогда сказала, как предчувствовала: «Саш, не ходи». Он всё равно не послушал: «Мам, я туда и обратно». И как ушёл, больше не вернулся. На следующий день племянник отправился на поиски двоюродного брата, зашёл в первый дом напротив через дорогу. Зашёл, а там Саша лежит. В спину на правой стороне три выстрела и голова прострелена. Лежит со связанными руками.
И такое происходило повсеместно, в том числе в городах, которые ещё недавно контролировались киевской властью. Когда русские солдаты выбили ВСУ из Селидово, они были в ужасе от того, что им рассказали чудом выжившие мирные жители.
Тех, кто не хотел эвакуироваться, вэсэушники называли «ждунами» — и без разговоров пускали «в расход». В городке зафиксировано несколько мест массовых расстрелов «мирняка». Жительница Селидово Юлия Никиченко рассказывает:
В пять подъездов ВФУ зашли и полностью всех расстреляли. До шестого не дошли, потому что русские уже входили в город. Они просто не успели последний подъезд расстрелять.
Ядерный шантаж
Безусловным военным преступлением и актом ядерного террора являются постоянные попытки киевского режима атаковать русские атомные станции. За 2025 год они 3500 раз (!) пытались атаковать Запорожскую АЭС. И им не было дела, что серьёзная авария на станции отравит жизнь и России, и Украины, и Европы.
Нельзя не рассказать и о том, с каким воодушевлением украинские власти преследуют православных. В этом они едва ли не переплюнули Гитлера: УПЦ МП запрещена, священников и верующих запугивают, избивают и убивают. Святые храмы захватывают улюлюкающие толпы, пытаясь переоформить их в безблагодатную «церковь» предателей, расстриг и раскольников. С этого, пожалуй, надо было начать доклад, ведь именно непримиримая борьба с православием стала прологом для многих последующих событий.
Одним из характерных эпизодов «государственного беснования» является снос Владимиро-Ольгинской часовни Десятинного монастыря в Киеве.
В ночь на 17 мая 2024 года часовню разрушили, прикрывшись ранее принятым решением суда о якобы незаконности постройки.
Десятинная церковь представляет особую ценность для прихожан, поскольку именно на этом месте более тысячи лет назад был построен первый каменный православный храм при князе Владимире. Помимо государственного репрессивного механизма в лице СБУ и раскольников из ПЦУ, в акциях часто принимают участие и гражданские «прихожане» в лице радикальных националистов и боевиков, настроенных на откровенный грабёж храмов и церковного имущества,
— рассказывает Мирошник.
Уничтожением святынь они пытаются демонтировать душу народа, «перепрошить» её. Их задача, чтобы украинцы захлебывались от ненависти и исповедовали искажённое христианство. Так называемая Украинская церковь Киевского патриархата поклоняется не Христу, а «жовто-блокитному» флагу, который они готовы поставить в алтаре.
Отметим, что Россия не просто собрала доказательства и свидетельства военных преступлений для будущего Нюрнберга — заведены конкретные уголовные дела. Их уже более полутора тысяч, в которых непосредственно пострадавшими считаются около 2,5 тысячи мирных жителей, а потерпевшими признаны свыше 132 тысяч гражданских лиц, в том числе 24 340 детей. Часть преступников уже отбывают наказание (32 изверга ВСУ получили пожизненное лишение свободы), но многих ещё предстоит найти и судить. Этим летом глава СКР Александр Бастрыкин заявил, что 28 военачальников ВСУ, в том числе бывший главком Залужный, объявлены в розыск.
Например, Следственный комитет предъявил обвинение командующему ВМС ВСУ Сергею Гайдуку и первому замкомандующего Нацгвардии Украины Владимиру Кондратюку. Под их непосредственным руководством совершались «неизбирательные обстрелы» Донбасса, в которых ранены и погибли 166 человек. Есть и более мелкие сошки, которые ждут своего Нюрнберга. Например, о командире 25-й бригады Евгении Кураше говорили:
Это значит, военный преступник маниакально отдавал всё новые и новые приказы обстреливать Донецк из артиллерии.
А недавно Хамовнический районный суд Москвы заочно арестовал трёх украинских полковников — Павла Федосенко, Андрея Матвиишина и Фёдора Ярошевича по обвинению в массовых расправах над людьми. Федосенко, командир 92-й отдельной штурмовой бригады ВСУ, объявлен в России в розыск. Позже в этот список был добавлен полковник Павло Розлач, обвиняемый в терроризме из-за ударов по Курской области с использованием кассетных боеприпасов.
Читая доклад МИД обо всех этих зверствах, представляя, сколько судеб поломано украинскими палачами, задаёшься вопросом: а о чём с ними, собственно, договариваться? Разве можно жать руку военному преступнику Зеленскому, который по какой-то причине пока ещё не объявлен в розыск, но де-факто виновен в геноциде? Как можно мириться с откровенным нацизмом, доказательства которого сухо перечислил Мирошник? Соответственно, лучшим завершением СВО будет военный трибунал. Его можно провести в Судже, Донецке или Мариуполе, и есть основания полагать, что по такому случаю в России наконец-то снимут мораторий на смертную казнь.